После хиротонии отца Харалампия братство начало следовать следующему распорядку. С двенадцати часов ночи, что по византийскому времени соответствует заходу солнца, начиналось целонощное келейное бдение, продолжавшееся до шести часов (здесь и далее время, будет указываться по-византийски). После шестичасовой молитвы все шли в храм на богослужение, завершавшееся Божественной литургией, за которой поминалось множество имен как живых, так и почивших православных христиан. Богослужение длилось не более двух с половиной часов, после чего любые разговоры строго запрещались, все расходились на отдых, продолжавшийся два — два с половиной часа. После этого братья, отдохнув и набравшись сил, по очереди заходили к Старцу, чтобы получить благословение и выслушать указания, касающиеся послушаний.

Перед тем как в полном молчании отправиться на работу, братия имели благословение подкрепить свои силы размоченными в воде сухарями.

«Я, — рассказывает отец Харалампий, — еще с детских лет, проведенных в России, зимой имел небольшую слабость к горячему чаю. Как-то раз говорю Старцу:

Геронда, благословите вместо воды пить немного чаю?

— Чай? Мыслимое ли дело иметь здесь такую роскошь?

— Хорошо, Геронда, пусть будет вода, можно ее немножко подогреть?

— Если хочешь, то пей холодную воду. А горячая вода нам неизвестна.

Что делать, отвечаю:

— Благословите.

Так продолжалось до преподобнической кончины моего Старца. Как-то раз, уже после его смерти, я немного простыл. Налил в кастрюльку водички, вскипятил ее, бросил туда чай, и говорю: „Геронда, до самой твоей смерти я был у тебя в послушании. А теперь благослови меня выпить немного чайку, чтобы согреться”.

Согласно распорядку, мы трудились на послушаниях до полудня. Затем братья расходились по своим пещеркам на два-три часа, чтобы совершить по четкам вечерню и, если еще оставалось время, заняться чтением творений Святых Отцов.

После этого была общая трапеза и отдых около трех с половиной — четырех часов. В двенадцать часов по-византийски, то есть после захода солнца, братья снова поднимались на непременное восьмичасовое целонощное бдение, предварительно подойдя под благословение к Старцу. Перед бдением братья, для того чтобы немножко взбодриться, имели благословение выпить чашечку кофе, а немощные могли также подкрепить свои силы сладостями (медом, халвой и так далее).

Как я уже говорил, братство в том составе, в каком оно было в последние годы жизни Старца Иосифа, отличала полная воодушевления ревность, несмотря на то, что по телесной крепости большинство послушников уступало великим отцам Иосифу и Арсению. Вследствие этого премудрый Старец Иосиф ограничил уклад жизни своего братства самым необходимым, тем, что составляет духовную сущность монашеской жизни: строгим послушанием, всегдашним бдением, полным откровением помыслов, посильным трудом, пресечением пустословия и упражнением в непрестанной молитве не только в часы бдения, но и, насколько это возможно, в том, чтобы уста не переставали произносить молитву в течение всего дня.

Что же касается пищи и сна, то тут были некоторые послабления, согласно телесным силам каждого. На протяжении многих лет оба великих Старца, за исключением субботних и воскресных дней, вкушали пищу один раз в день и без растительного масла. Теперь же они были вынуждены снизойти к телесным немощам молодых братий. Они стали вкушать пищу один раз в день и без масла только в установленные три дня недели, тогда как в остальные четыре дня, естественно, за исключением положенных постов, Великой Четыредесятницы и т. д., было с рассуждением позволено на общей трапезе один раз в день разрешение на все (естественно, кроме мяса).

— из книги “Монах Иосиф Дионисиатис - Наставник молитвы Иисусовой. Жизнеописание Старца Харалампия Дионисиатского”