Простой и бесхитростный Петр

После моего знакомства с новыми послушниками отец Харалампий рассказал мне о них следующее:

«Недавно ко мне пришел Петр и попросил его исповедовать, — сказал он. — Такую чистую и искреннюю исповедь я слышал впервые. Кроме всего прочего, совершенно искренне он мне сказал:

— Я, Геронда, последний грешник, у меня много немощей, я совершенно негодный человек. Мне хочется стать монахом, но, столь немощный, я чувствую свое недостоинство.

С таким случаем я встретился впервые и, не зная, что ему посоветовать, сказал:

— Раз, дитя мое, Божия Матерь привела тебя сюда, то останься ненадолго со мной, я тебя испытаю.

Он остался. Но вот к нам пришел Георгий, и возникла проблема, куда его поселить. Петр мне говорит:

— По профессии я сантехник, но немножко разбираюсь и в строительстве.

Тогда я, не теряя времени, приглашаю отца Панделиса. „Пожалуйста, привези мне немного стройматериалов", — говорю я ему. И вот уже появились: щебенка, кирпич, цемент и т. д. И скоро на втором этаже Петр построил три кельи. Отметим, что он с большим искусством справился с этой работой, чему я был сильно удивлен.

Перед стройкой я говорил себе: „Если Петр и уйдет, то кельи останутся, что им будет" Но что же произошло?

Как только я объяснил ему, как надо проводить бдение и как творить молитву, он тотчас загорелся. Спустя несколько ночей приходит ко мне и. говорит:

— Геронда, что это? Во время молитвы мой ум соединился с сердцем, и изнутри у меня стало исходить неизъяснимое благоухание. С этого момента молитва у меня стала самодвижной. Иной раз бывают плач и слезы, которые невозможно остановить.

Услышав эти слова, я подумал: „Так, так, а из него выйдет монах". И говорю ему:

— Это знак того, что Бог хочет, чтобы ты стал монахом.

Через некоторое время я постриг его в монахи с именем Продром. Однако когда я еще только собирался совершить этот священный обряд, то столкнулся с одним затруднением. Он говорит мне:

— Геронда, я недостоин облечься в монашеские одежды.

Тогда на какое-то время я отложил постриг, чтобы он, так сказать, „дозрел" Но Петр, по своей великой простоте, ложась спать, стал запирать двери своей кельи. Говорю ему:

— Дитя мое, зачем ты запираешься?

— Геронда, я боюсь, чтобы ты, когда я усну, не пришел и не постриг меня в монахи.

Тогда я стал объяснять ему, что такие вещи не совершаются втайне».

Итак, когда через несколько месяцев я был записан новым послушником в братство, три первые кельи уже были готовы. Мне довелось жить рядом с отцом Продромом и хорошо его узнать. Часто я помогал ему в работах по строительству. Трудился он всегда молча, только время от времени очень глубоко вздыхал. Недоумевая, что бы это значило, я спросил об этом у Старца, и тот, как духовник, зная, в чем дело, сказал мне следующее:

«Объясню тебе, что значат эти вздохи. Когда отец Продром работает, молитва внутри него ни на секунду не прекращается. От обилия молитвы его сердце благоухает, и он не может насытиться, вдыхая этот доставляющий великое наслаждение аромат».

Старец рассказывал нам для назидания то, что сам знал об отце Продроме. Он говорил, естественно, не вдаваясь в подробности, что этот последний за свою простоту и бесхитростность неоднократно устремлялся духом к высоким созерцаниям, приходя в восхищение.

Один монах, отец Г., рассказывал мне, что этот блаженный брат доверительно поведал ему следующее.

Очень часто он видел нашего Старца во время совершения последним Божественной литургии стоящим на метр над землей. Из одного этого примера каждый сам может заключить, кем был этот простец-монах и кем был отец Харалампий, его Старец.

Однако все это было не по нраву врагу рода человеческого, и он страшно возненавидел этого монаха. Один брат рассказывал мне, что однажды во время молитвы, как будто в тонком сне ему послышался за стеной кельи шум толпы и громкие вопли. Прислушавшись, он услышал крики: «Дайте нам Продрома! Продрома! Дайте нам Продрома!» Он выглянул в окно, и что же предстало пред его глазами... Страшно вопящая толпа ужасных великанов. Они были огромны, их головы находились на уровне крыш. Придя в себя, брат немедленно в страхе прибежал к Старцу и рассказал ему об увиденном. Мудрый же отец ответил: «Молитва отца Продрома попаляет демонов, поэтому они так его ненавидят. Но, кажется, он и сам допустил какую-то ошибку, это и стало причиной этого нападения. Сейчас мы разберемся». Отец Харалампий пригласил отца Продрома к себе в келью, однако о чем они беседовали, нам неизвестно.

Этот приснопамятный брат имел много недугов и сильно страдал от них. Вместе с большим утешением, доставляемым ему молитвой, он ежедневно претерпевал и страшные телесные боли. Это последнее обстоятельство вынуждало его просить у Старца некоторого снисхождения к его немощам.

Как-то раз я по человеческой слабости упрекнул отца Продрома в том, что он просит у Старца слишком много послаблений для себя. Решив исповедовать этот свой проступок, я пошел к отцу Харалампию. Но в тот момент у меня было мало столь необходимого для покаяния смирения, напротив, я весь был полон осуждения. Говорю:

— Геронда, вы даете отцу Продрому много послаблений.

То есть, ни много ни мало, я учил Старца, как ему надо поступать. Но этот кроткий и смиренный человек, нисколько не смутившись, ответил:

— Сейчас я тебе все объясню, дитя мое. У меня есть заповедь от моего Старца снисходительно относиться к тем, к кому, как я вижу, снисходит Бог. Я был бы очень рад, если бы и у тебя была такая же молитва, какую имеет отец Продром.

Но для того, чтобы я понял, что не только Бог, но и отец Харалампий, когда это необходимо, снисходит к человеческим немощам, тот вечер запомнился мне на всю жизнь. Тогда на бдении я впервые почувствовал на себе наказующую и вразумляющую десницу Божию, дабы впредь я был внимательнее.

Приснопамятного отца Продрома, поскольку он почти всегда был болен или недомогал, многие братья не понимали. Они говорили, что он выдумывает свои болезни и что все это от врага.

Как-то раз этот блаженный брат посетил известного Старца Порфирия на Керасьях. Старец, от духовного зрения которого, как известно, ничто не могло укрыться, сказал ему: «Ты, дитя мое, много страдаешь. Однако остальные тебя не понимают и говорят, что это от врага». Как прав был этот святой Старец.

Вскоре в монахи были пострижены два других брата, получив в постриге соответственно имена Арсений и Иосиф.

Таким образом, было создано первое ядро братства. Вскоре в него влились еще двое монахов. В постриге они получили имена Георгий и Харалампий.

Вместе с отцом Харалампием и Старцем Арсением нас было семеро. В таком составе наше братство и жило в Новом Скиту вплоть до 1967 года.

— из книги “Монах Иосиф Дионисиатис - Наставник молитвы Иисусовой. Жизнеописание Старца Харалампия Дионисиатского”