Прочти сама в 4-й части "Добротолюбия" краткое сказание об образе внимания молитвы святого Каллиста, патриарха Константинопольского. Объясненное тобою действие не противно сему сказанию. А в описании различных молитвенных действий Сибирского старца Василиска есть глава, в которой сказано, что старец ощущал молитвенное глашение во всех членах своих и как бы какое-то звонцание, как выразился простосердечный старец. Но как у многих молитвенников молитвенное действие сердечное бывает различно, то преподобный Марк Подвижник неведущим преподает такой совет и такую предосторожность: "иное действие есть благодати, младенцу неведомое, и иное злобы, истине уподобляемое. Добро же есть на таковая не взирати, прелести ради, ниже проклинати, истины ради, но вся упованием приносити Богови: Той бо весть обою полезное" ("О мнящихся от дел оправдатися", глава 28). Держись и ты этого правила, ограждаясь неведением, и предоставляя все времени и рассмотрению по воле Божией, уповая, что силен Господь сохранить тебя от прелести вражией, если только ты сама не подашь к тому повода самомнением, возношением и самонадеянностью от окрадения, через которые ты подверглась душевой беде, как сама это замечаешь, и пишешь, что не могла сознать себя грешною и хуже всей твари, когда готовилась к Исповеди и Причащению Святых Таин. Бойся этой беды, то есть от самомнения, возношения и самонадеянности, через которые прелесть вражия приходит и обладает человеком. Преподобный Исаия отшельник пишет: "Если человек подвергался когда-либо какому-либо греху, то он до самой смерти не может быть без попечения относительно сего греха, хотя бы и мертвых воскрешал". Святой Симеон Новый Богослов, после высоких видений и откровений, всегда пересчитывал грехи свои, не только делом совершенные, но и в мысли бывшие, говоря так: "Я грешник (в том-то) произволением, я грешник окаянный (в том-то) волею", и подобное. А ты пишешь, что сердце твое упорствовало сознать себя грешною. Явно, что тут предварило незаметное вражие окрадение самомнением и возношением. В таком случае с сокрушенным сердцем должно припадать ко Господу и молить благость Его, чтобы избавил и уврачевал душу и сердце от такового омрачения и ослепления. И самая сильная брань бесовская, может быть, утверждается на затаившемся или таящемся самомнении и возношении; или попущается для того, чтобы не возноситься. Ежели всякая добродетель без смирения не может состояться, то кольми паче молитва прежде всего требует смирения, так как молящиеся имеют дело с гордыми бесами, которые, будучи сами бедны, и ничего не имея, обещают другим богатство, показывая чужие ассигнации. Начальник их сатана не постыдился предлагать Самому Господу царство мира. На что Господь сказал ему в ответ: иди за Мною, сатано; писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися и Тому единому послужиши (Мф. 4: 10). Повторяй и ты то же, в свое время. Также знай, что молитва требует безгневия. Означенный Каллист патриарх говорит: "Молитва разумеется, яко пременяет смущение. Знамение же ея есть, аще коснуся кому, яко ктому несмущается, аще напуствует его и весь мир".

Из другого письма...

...Враг сильно нападает на вас. Это оттого, видно, что обе вы помолиться любите, а смирения, потребного для сего, должно быть, не стяжали. И выходит, что молитвой вы врага только раздразнили; а не имея нужного смирения, не имеете против него потребного оружия. Преподобный Филофей Синайский, в 13-й главе, говорит: "Многое смирение нам потребно предлежащим к хранению ума о Господе, первее пред Богом и перед людьми... понеже к гордым бесом брань имамы". И преподобный Исихий пресвитер, в 20-й главе, говорит, что подвизающемуся во всякое мгновение времени подобает имети при молитве внимание и смирение: яко с гордыми бесами противными имеет он брань, да помощь Христову в руце сердца имать, зане Господь гордых ненавидит. Прочтите сами указанные две главы во 2-й части "Добротолюбия". Прежде всего рассмотрите свое сердце — не таится ли в душе мысль и мнение, что хоть немножко, да лучше других живете. Такая мысль явно обнаруживает в нас горделивое самомнение, за которое, по слову святого Исаака Сирина, и попускается блудная брань, и мучительство от бесов с этой бранью. Преподобный Марк Подвижник, в "Слове о посте и смирении", говорит: "Если бы мы старались о смиренномудрии, то не было бы нужды в наказании нас; ибо все злое и скорбное, случающееся с нами, приключается нам за возношение наше. Если на апостола, чтобы он не превозносился, попущен был ангел сатанин, да пакости ему деет, тем более на нас, когда превознесемся, сам сатана попущен будет попирать нас, пока мы не смиримся".

Другое письмо, о том, что враги шумом и гулом мешают внутренней молитве...

Ты пишешь, что враги душевные воздвигли на тебя такую брань, что мешают тебе обычно совершать внутреннюю молитву, производя около тебя шум и гул, как бы пляску целого хоровода; почему и спрашиваешь меня, скудоумного, что тебе делать и как поступить в таком случае? Надобно подражать угодникам Божиим, как они поступали в подобных случаях. Читаем в житии Арсения Великого, что он иногда, восставая от внутренней молитвы, гласно молился с воздетыми руками: "Господи Боже мой! Не остави мене, яко ничтоже благо сотворих пред Тобою николиже: но помози и сподоби положити начало!" В краткой сей молитве угодника Божия выражается, во-первых, великое смирение и самоукорение и самоуничижение. Во-вторых, показывается, что угодник Божий не без причины так молился, а, видно, за строгую жизнь борим был помыслами возношения от мысленных врагов, которые никогда не оставляют в покое, а всех борют, чем кого могут. Особенно нам, немощным, потребно следить за помыслами возношения, которые для нас в брани духовной вреднее всего, как объясняет это преподобный Марк Подвижник: "Аще быхом о смиренномудрии прилежали, то не быхом требовали наказания: вся бо злая и лютая, случающаяся нам, за возношение наше случаются. Аще бо апостолу, да не превознесется, аггел сатанин попущен бысть, да ему пакости деет; кольми паче нам, превознесшимся, сам сатана попущен будет попирати ны, дондеже смиримся" ("Восторгнутые класы". Слово о пощении и смирении). Святый же Лествичник, с другой стороны, ограждая нас от вреда со стороны брани вражией, поставляет для нас, яко некую твердыню, блаженное смирение, глаголя о сем в 25-м слове так: "Почему в то время ум наш, заключив себя в ковчег смирения, от душетатцев некрадом пребывает, и только топоты и игры татей сих слышит, но ни единым из них не может быти искушен. Поелику смирение есть такое сокровищное хранилище, которое для хищников неприступно" (отд. 4). Не лишним считаю приложить к сему и другое место сего богомудрого отца: что значит возноситься, и что значит не возноситься, и что значит смиряться. "Первый судит весь день; второй хотя не судит, но и себя не осуждает, третий же, не заслуживая осуждения, всегда сам себя осуждает" (ст. 25-я, отд. 19). И паки он же глаголет: "Видел я истинное смирение, и не приметил в нем и тени клеветы", то есть и мысленного порицания других, кольми паче гнева на других; потому что нельзя на ближнего разгневаться, если кто прежде не вознесется мыслью над ним, как объясняет это некто из богоносных отцов.

По сим свидетельствам угодников Божиих поверяя наше смирение, или недостаток оного, или примечая окрадение возношением, искренно и со смиренномудрием да повторяем пред Господом означенную молитву блаженного Арсения, возставая на оную, когда безпокоимы будем от досаждающих нам мысленных врагов наших. Если же когда и сия молитва совершенно не будет успокаивать нас, то да подражаем и в другом действии блаженному Арсению. Он иногда посаждал около себя учеников своих, жалуясь на брань вражию. Можешь и ты иногда посаждать около себя сестру П., в случае нужды. Пусть сидит около тебя с молитвою, или стоя да прочитывает сколько-нибудь из Евангелия.

Вот, сколько Господь вложил в омраченный ум мой и сколько дозволило мое скудоумие, я написал тебе. К сказанному считаю не лишним приложить и сие: к преподобному Сисою Великому пришел один брат и говорит: "Отче! за молитвами вашими я содержу непрестанно память Божию", то есть молитву. Старец отвечал: "Это не велико; а вот дивно, если кто помощию Божиею искренно может считать себя хуже всякого человека, хуже всякой твари".

Прочти в "Лествице" со вниманием степени 24 и 25, и в последней степени особенно заметь отделения 5, 7, 8, 10, 11, 12 и 13. Да тут и все хорошо.

— Прп. Амвросий Оптинский