Итак, была, думаю, вторая стража ночи, когда тот друг тьмы, как я сказал, явившись ночью, ночью и исчез от силы и слова Божия, а славный подвижник лежал на земле, имея союзное себе подъяремное животное, разумею тело, все израненное и не могущее встать (вот доказательство крайнего неистовства и вместе трусости бежавшего противника!), и вперив глаза вместе с умом в небо. И вот видит, ибо место то, по-видимому, было отчасти открытое, внезапно разверзается небо, и неизреченный свет, поразительный по блеску и великолепию, изливается оттуда. И тотчас освещается вся та пещера, а великий, прежде всего осиянный этим светом и как бы получивший величайшие и высочайшие награды – к чему возводят, по словам духовных богословов, Ангельские силы, освящающие достойных, – вместе с Петром и сынами грома, восшедшими древле со Христом на Фавор (см. Мф. 17:1–8; Мк. 9:2–8; Лк. 9:28–36), делается неизреченно общником того великого и первого Света, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (см. Ин. 1:9), только не падает лицом, как они, на землю при сильном и чрезвычайном Его сиянии. Напротив того, он лежит, лишенный почти всякой естественной деятельности чувств, и красотой и славой и наслаждением неизреченно явившегося Божества весь переменяется и преображается дивным изменением десницы Всевышнего, удостоившись во плоти видеть вместе с Ангелами – о новое таинство и чудо! – то, чего глаз не видел, и ухо не слышало, и что на сердце человека не всходило (см. 1 Кор. 2:9), как говорит о тех учениках Слова богослов Дамаскин: «Они же, напротив, на землю попадали, пораженные или чрезвычайностью того великого света, или (приражением) свидетельствовавшего свыше отеческого гласа, или тем и другим вместе, чтобы после успокоения всякого физического чувства могли увидеть то, что выше всякого ума и чувства. Вследствие этого, пробудившись (Лк. 9:32), как говорит евангелист, именно после этого глубокого сна и умерщвления чувств (ибо были, говорит, “отягчены сном”) преестественно увидели славу Его, высшую всякого человеческого постижения, после того как глаза у них изменились сверхъестественно Духом». Ибо Бога, говорит тот же богослов, не видел никто никогда (Ии. 1:18), а если кто что-нибудь видел, то это духовно видится. Когда, таким образом, пробудился и он, – ибо опять нужно приниматься за рассказ – сверхъестественно увидел отчасти, говоря словами великого Афанасия, таинство будущего века, увидел сладчайшего Иисуса, неизреченно сияющего от святого тела, (заимствованного) от Марии, выражаясь словами того же богослова, красотою и сладчайшим светом естественной славы Божества. Увидел он сверхъестественными теми глазами, которые в достойных творческая сила Духа открывает для принятия видимого богоявления Слова, так как физическим глазам и сердцам людей недоступно и неприступно не только в будущем веке, но и теперь ими видимое, согласно великому самовидцу величайших тайн и тайно-вождю Дионисию, который говорит, что «когда мы сделаемся нетленными и бессмертными и достигнем христовидного и блаженнейшего наследия, всегда с Господом, согласно словам Его, будем, сподобляясь в пречистых видениях видимого Его богоявления, которое будет осиявать нас явным блеском, как учеников во время Божественного Преображения». Так великий Стефан (Деян. 7:55), стоя среди кричавшего иудейского синедриона, вперив взор в небеса, видел Господа; так сосуду избрания, явившись молниеобразно на горе, Христос, говоря словами Дамаскина, глаза плотские помрачает, как несовершенные (δία τό ἀτέλεστον), а душу просвещает к благочестию; так Антоний вместе с Макарием и всякий другой, подобный им, согласно божественным словам, очистившись, видели Господа. Ибо блаженны, говорит, чистые сердцем, потому что они Бога узрят (Мф. 5:8), – не самую то есть природу Бога, какова она есть, так как Бога никто никогда так не видел, ибо человек не может, говорит, увидеть лице Мое и остаться в живых (Исх. 33:20), но естественную (φυσικήν) славу Его и Божество, наслаждение ангельских Чинов и Сил, будущее Царство Божие, начало которого, говоря словами великого Василия, удостоились увидеть восшедшие со Христом на Фавор, а также все те, которые, как и они, сподобились такого Боговидения, как только что было сказано.

Подражавший им божественный Савва, от одних немного отставший, а других и превзошедший, был, подобно им, общником и великой той благодати и богоявления. Желая и нам показать это таинство, а также и то, как он сам, подобно Петру и сынам грома, удостоился испытать это, когда мы всенародно праздновали праздник Преображения Господня (ибо это был день, в который обыкновенно совершается праздник этого таинства Господня) и он вместе со мною стоял среди воспевающих праздничные песнопения, приблизив уста свои к моим ушам, так что почти касался их, он сказал: «Этого таинства должен достигнуть, милый мой, всякий, стремящийся к евангельскому совершенству». Пораженный его словами, я обратил взоры на священное его лицо, чтобы расспросить его об этом яснее, и опять слышу почти те же самые слова, лицо же его вижу настолько прославленным и исполненным такой чрезвычайной радости и светлости, как будто он только что удостоился Господнего видения и Преображения, что было и на самом деле, только я некоторое время, видя, не замечал и, слыша, не хотел уразуметь по своему недостоинству. Ибо и у меня были удержаны глаза, чтобы я не узнал его (см. Лк. 24:16), как бывшие с Клеопой древле (не узнали) Господа, а потому после того вечера, разумею (в духовном смысле) отшествие этого мысленного светила, подобно упомянутым ученикам Слова, с печалью говорил: «Не горело ли наше сердце, когда он говорил с нами на пути этой жизни и когда открывал нам от многих сокрытые тайны!» Но Иоанну тайна, конечно, должна была быть открытой, ближайшему из учеников, пребывшему в искушениях с Учителем и получившему в награду за это почет председательства. Так и он, объясняя теперь виденное тогда нами неясно, оставляет на славу нам пока это – рассказать последующим во славу чрезвычайно Прославившего его, а также на общую пользу.

– из жития преподобного Саввы Ватопедского (сост. свт. Филофей Коккин)