Отеческое изречение: «Дай кровь, чтобы принять дух», — было, можно сказать, постоянным девизом приснопамятного старца. Такой решительный и мужественный человек, как он, не мог оставить в своей жизни места для вопросов или сомнений. Впрочем, и его горячая вера дополняла это прекрасное сочетание, которое всегда приводит к положительным результатам. Решительность и отвага являются главными отличительными чертами свободы человека, свидетельствующими о его воле и вере в Бога — единственном, что требуется от разумного естества. Они вызывают и приносят с собою действие благодати, «немощная врачующее и оскудевающая восполняющее».

По благодати Божией и благодаря названным выше качествам для старца ничто не казалось невозможным, однако те, кто не мог достичь того же состояния, ошибочно истолковывали его требования как недостаточные или чрезмерные. На все что казалось сложным или трудным, у старца был готовый ответ: «А где же Бог?» Для него это означало, что Бог непременно разрешит проблему. Эта позиция была для него основополагающим принципом, и держалась она не только на глубочайшей вере («вере созерцательной», как ее называют святые отцы), но и на промыслительном действии духовного закона, от которого всецело зависела его жизнь. Вообще, что бы ни случилось, он судил об этом на основании духовного закона. Однако особенно ярко это проявлялось в отношении вопросов, которые касались нас лично.

В начале нашего пребывания подле старца мы обычно часто посещали его, чтобы получить совет или наставление. Естественно, что, независимо от того, говорили ли мы ему о происходящем с нами или нет, он до мельчайших подробностей объяснял нам смысл случившегося, начиная с результатов и переходя в своем анализе к тому, что предшествовало каждому отдельному случаю, вплоть до самого прилога греховного помысла. Старец с такой точностью отвечал на вопросы «откуда», «почему» и «сколько», что мы бывали поражены, видя, как действует в нем закон духа жизни. Однажды, когда я совершил какую-то ошибку (чего не бывает из-за неопытности!), он дал мне епитимию, приказав пройти длинный и бесцельный путь. Поскольку мне было известно, что старец ничего не делает без причины, я не задавал вопросов, однако он сам сказал мне: «Если не добавим к покаянию и соответствующего ему трудолюбия, то не удовлетворим суда духовного закона и можем подвергнуться искушению неизвестного происхождения». Можно сказать, что духовный закон был основой и критерием оценки всего круга наших действий, всех наших занятий и проблем, как общих, так и частных. Авва Марк говорит: «Истинное познание заключается в терпении скорбей и в том, чтобы не винить людей в собственных несчастьях».

Кроме того, старец часто упоминал о значении искушений, имея в виду как общую совокупность всяческих бед, которыми искушается все человечество, так и события, происходящие с отдельными людьми. Основываясь на духовном законе, в котором заключается смысл общего промысла Божия, он рассматривал неприятные происшествия как инструмент, служащий для нашего исправления, и называл их искушениями. Впрочем, хотя старец хорошо знал значение приносимой искушениями пользы и часто повторял святоотеческое изречение: «Убери искушения, и никто не спасется», а также слово Писания: невозможно не прийти им , он тщательно перечислял причины и поводы для них и учил нас избегать их, насколько возможно. Средоточие его опыта заключалась в этом, как он его называл, двойном долге: с одной стороны, разумно противостоять причинам и поводам искушений, чтобы предотвращать их возникновение а с другой — поскольку они все же имеют место — воспринимать их с верой и надеждой на имеющую последовать пользу. «Неожиданно приключающиеся с нами искушения промыслительно обучают нас трудолюбию и привлекают нас к покаянию даже вопреки нашей воле». Кроме того, «находящие на людей скорби суть порождения их собственных пороков». Приводя эти слова, приснопамятный старец ссылался на учителя духовного закона, как он называл авву Марка Подвижника.

В деятельной стороне жизни во Христе кроется глубочайшая тайна. Два титанических влечения, соединенных в человеке, производят в нем сильное и постоянное раздвоение, бешено стараясь его увлечь каждое в свою сторону, чтобы завладеть им. Две противоположные друг другу любви, обращенные к разным полюсам, являются движущей силой этих двух влечений: любовь к Богу и любовь к миру сему. Человек, будучи их жертвою, никогда не в состоянии разумно определить, чему отдать предпочтение, что и приводит его к последующим отрицательным изменениям. Средства, поводы и причины, которые помогают пробудиться людям, запутавшимся в этих влечениях, называются искушениями. Стоит ли описывать их? «Изочту их, — говорит псалмопевец, — и паче песка умножатся». Однако следует хотя бы немного сказать об опыте старца, умевшего анализировать искушения с исключительно тонкой рассудительностью.

Вообще, он считал всякое искушение полезным, однако делал сугубый упор на объяснение личных искушений, а именно нерадивости и самомнения, которые называл разрушительными. Несомненно, Бог призывает всех следовать за Собою, однако не все откликаются на Его зов. Откликнувшиеся на него непременно подвергаются жестоким искушениям, меру которых Он определяет Сам соответственно дарованному им разуму. Противной стороной, злоумышляющей против призванных Богом, является любовь к миру сему, «во зле лежащему» , которой удается коварно и лицемерно обмануть некоторых людей. В иных же, не повинующихся обману, она пытается задушить их произволение посредством явного и неприкрытого насилия. Незаметное давление «изменений», вызванных этим нашим злейшим соседом, не может не повлиять на изначальное доброе расположение человека.

Многочисленные причины, вызывающие изменения, хорошо известны и тщательно изучены святыми отцами. Они подразделяются на естественные, происходящие от наших потребностей, которые сами по себе непорочны, и приобретенные, вызываемые страстями и бесами. Однако от какой бы из этих двух причин ни происходили изменения, суть дела в любом случае заключаете в том, что они угрожают нашему произволению.

В этом непрерывном влечении в разные стороны человека всегда подстерегают искушения. Никто из переплывающих бурное море этой жизни не остается свободным от борьбы с ними. Неопытность, неведение, бессилие, тяжесть бренной плоти, дурное прошлое, страсти, привычки и вместе с этим диавол — все это зло изменяет и нарушает правильное расположение человека, обессмысливая его благую цель. Закон греховный, находящийся в членах наших, который есть от юности предлежащее человеку помышление на злая, расслабляет благое шествие, предначертанное Божественным призванием и благородством расположения. В таком случае не остается иного средства пробудить человека и подтолкнуть его вперед, кроме случающихся скорбей, которые являются и называются искушениями.

Различия искушений

Искушения носят это название, поскольку делают человека искусным. Действительно, в духовной брани они приносят духовное знание людям внимательным. Искушением является и называется всякое противодействие нашей борьбе за веру и благочестие при нашем стремлении подчиниться Богу. Как указывают святые отцы, искушения подразделяются на множество видов. Одни из них посылаются подвижникам, чтобы те получили пользу и более преуспели в своем подвиге; другие — людям ленивым и нерадивым, чтобы они остерегались вреда и опасностей; третьи — сонливым и спящим, чтобы пробудить их. Иные искушения даются удалившимся от истинного пути и заблудшим, чтобы они приблизились к Богу; иные же — праведникам и друзьям Божиим, чтобы они наследовали обетование. Существуют и искушения совершенных, попускаемые Богом, чтобы явить их Церкви ради утверждения верных и в качестве примера для подражания. Есть и другой вид искушений, которым опять-таки подвергаются совершенные, как это происходило с Господом и апостолами, исполнившими закон общения с миром ради устранения наших собственных искушений.

В этом законе общения принимают участие и духовные отцы, которые подъемлют бремена и слабости своих духовных чад посредством молитвы и других подвигов, восполняющих чужие недостатки. Согласно указанию святых отцов, существует и иной способ участия человека в чужих искушениях, который выглядит следующим образом: обвиняющий участвует в искушениях обвиняемого, клеветник — оклеветанного, а обидчик — в искушениях обиженного, в особенности, если обиженные безропотно переносят причиненный ущерб.

Здесь пойдет речь об искушениях людей, преуспевающих благодаря своей внимательности и подвижничеству. Эти искушения, согласно суждению святых отцов, таковы: леность, ощущение тяжести тела, расслабленность членов, уныние, смущение помышлений, боязнь телесной немощи, то есть малодушие, помрачение помыслов, отсутствие помощи со стороны других людей, стесненность материального положения и т. п. Когда нее это попущением Божиим случается с подвижниками, то вызывает у них ощущение оставленности, Тогда вера их начинает колебаться, как если бы исчезла надежда, воодушевлявшая их до сих пор. Тем не менее благодать таинственно утешает подвижников и побуждает их не менять своего распорядка, убеждая в том, что искушение возникло не по их вине, коль скоро все свидетельствует о том, что они не оставили своего доброго постоянства. Столкнувшись с этим затруднением и испытав таинственное утешение благодати, люди с верою и любовью обращаются к Богу, способному спасти их, и припадают к Нему, смиренно прося у Него спасения, которое и является той целью, ради которой они были искушаемы. До сих пор, говорят отцы, продолжаются искушения людей, продвинувшихся и преуспевающих в духовной жизни.

У тех, кому случится пренебречь своими обязанностями или, что печальнее всего, подвергнуться самомнению и гордости, искушения бывают иными и более суровыми, подобно тому как тяжкая болезнь требует хирургического вмешательства и ампутаций. Вначале бесы с наглостью и упорством воздвигают на них брань, превышающую их силы. Такие люди испытывают помрачение ума, так что у них совершенно пропадает способность рассуждения и преобладают безумие и нелепые помыслы, сильная плотская брань, вызывающая противоестественные желания, беспричинный гнев и суровость в отношении всего, что касается их воли, спорливость и готовность наброситься с упреками на первого встречного, хульные помыслы против Бога, потеря сердечного дерзновения, скрытое и явное глумление бесов, невоздержанное празднословие и, вообще, стремление к мирской суете. Затем искушения жестокие, от которых трудно избавиться, странные и необычные симптомы и болезненные травмы, бедность и чувство необычайной оставленности и безутешности, невозможность исполнения дел, за которые они берутся, вызывающая у них отчаяние и страх, поскольку сердце лишается упования. Все это — последствия прежде всего гордости, и случается это с человеком, который прельстился верою в самого себя, но это же становится лекарством, служащим для его исцеления и помогающим ему прийти в себя, смириться и освободиться от желчи этого пагубного извращения.

Подобно тому как в случае с благодатью существуют вспомогательные средства, благодаря которым преуспеяние усиливается в количественном и временном отношении, так и в случае прелести имеются элементы, способствующие ее усилению или ослаблению. Если человек по благодати Христовой в меру своего разумения идет тесным и прискорбным путем заповедей, то, прилагай к атому своему шествию смирение и сострадательное исполнение служения любви, получает большую благодать и просвещение. Нечто подобное про исходит и в отношении прелести: если добавить к ней нетерпение и ропот, то можно утяжелить свой крест в два раза и более. Малодушие и отчаяние являются самыми мучительными из бедствий, постигающих человека в ходе невидимой брани, и они посылаются людям жестоким и не склонном к смирению в качестве суровейшего наказании, являющегося поистине вкушением вечных мук и явственным свидетельством оставления Богом. Здесь требуются молитвы святых и чудесное вмешательство, чтобы смягчилось сердце. Необходимы многочисленные молитвы и слезы, чтобы пораженная недугом душа вновь соединилась с благодатью и таким образом была исцелена. В противном случае неизбежно уклонение в прелесть, за которым следуют исступление ума и погибель.

О блаженное смирение и благоразумие! Кто премудр и сохранит пути твои и уразумеет оправдания твои, чтобы обрести тебя сотелесным себе и иметь тебя другом и сожителем, чтобы ты и предшествовало и последовало ему во всех путях его, пока не представишь его твоему Владыке и Царю, Который соделал тебя любезным и сопрестольным Себе и открыл тебя нам! Ибо Он говорит: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, а не одним внешним видом, и найдете покой душам вашим».

Конечно, цель наша заключалась не в том, чтобы повторять все эти известные из святоотеческих трудов вопросы и толкования, однако нас принудила к этому логика изложения, коль скоро мы чуть ли не вопреки собственной воле оказались в водовороте искушений, жертвами которых столь часто становимся из-за своих недостатков и нерадения.

Приснопамятный старец в своей замечательной манере неустанно разъяснял нам на всех этапах нашей жизни цель находящих на нас скорбей. Мы постоянно рассматривали движение и действие этих скорбей в рамках духовного закона, который упорядочивал всю нашу жизнь с детальной точностью. И в самом деле, какая премудрость открывается здесь для людей разумных и знающих духовную жизнь, когда они прокладывают путь своего плавания в океане этой жизни, основываясь на притяжении лишь одного полюса — духовного закона, закона духа жизни!

— монах Иосиф Ватопедский, из книги «Старец Иосиф Исихаст. Житие. Учение.»