Душа заключается сама въ себѣ, во глубинѣ своего внутренняго міра — въ сердцѣ. Находясь въ лонѣ своего собственнаго существа, она подчиняется внутреннему ходу своей жизни, начинаетъ жизнь сердечную, раскрывая сокровенныя силы существа своего. Въ существѣ души заключено все, что есть на поверхности ея — въ области свободно сознательной.

Поэтому сердцемъ, какъ внутреннимъ существомъ, душа и мыслитъ, и чувствуетъ, и желаетъ — только особеннымъ образомъ. Въ душѣ нашей есть какаято глубина, какъ бы лоно жизни, откуда все исходитъ и куда снова все [входитъ] — что человѣкъ въ теченіи жизни мыслитъ, чувствуетъ и желаетъ — возвращается, чтобы составить одно цѣлостное — нравственную природу души, куда не проникаетъ свѣтъ обыкновеннаго сознанія. Въ душѣ нашей ничто не пропадаетъ, а все слагается въ одно цѣлое — въ вѣчный характеръ души, такъ что душа въ своей глубинѣ есть единая рѣка жизни, слагаемая изъ различныхъ потоковъ мыслей, чувствъ и желаній.

Въ глубинѣ своего существа душа наша соединена съ самимъ Божественнымъ Духомъ — все объемлющимъ и все проницающимъ, Который влечетъ ее къ Себѣ Своею Божественною красотою; значитъ — когда душа низойдетъ во внутреннюю глубину существа своего, то она чрезъ это вступитъ во внутренній союзъ съ Богомъ.

Кромѣ того, она состоитъ въ связи съ подобными себѣ существами міра духовнаго, ибо она есть гражданка царства духовнаго; значитъ, по отрѣшеніи отъ тѣла, уединяющаго ее отъ міра духовнаго, она естественно должна вступить въ общеніе съ духами.

Соединеніе ума съ сердцемъ, такъ часто встрѣчаемое въ святоотеческомъ ученіи, по его великой важности и совершенной необходимости въ дѣлѣ нашего умнаго ко Господу Іисусу вниманія, говоря правильнѣе, есть соединеніе не ума, а разсудка или мыслительной силы души, находящейся въ головѣ и вѣрнѣе не съ сердцемъ прямо, а съ духомъ, который собственно и есть умъ, и находится въ верхней части сердца.

У святыхъ Отцевъ онъ именуется словесною силою, ему прирождены высшія силы и стремленія — жажда и чувство Божества; онъ еще называется духовнымъ чувствомъ, и называется органъ для пріятія небесныхъ впечатлѣній, непосредственно обращенъ къ духовному міру, непосредственно созерцаетъ незаходимый свѣтъ Христа и прямо отъ него получаетъ свои озаренія.

Находясь въ сердцѣ, онъ, по непосредственности своей, необходимо передаетъ все свое содержаніе сердцу, по слитности съ нимъ. Напримѣръ, святой Апостолъ говоритъ: «Сердцемъ вѣруютъ къ праведности» (Рим. 10, 10). Однако, извѣстно, что вѣра въ Бога именно есть принадлежность духа. Это похоже на то, какъ если бы въ закрытый малый сосудъ поставить зажженную свѣчу, то онъ по необходимости весь наполняется свѣтомъ: такъ и духъ наполняетъ сердце наше своимъ существомъ. Впрочемъ это тогда, какъ мы даемъ ему силу и просторъ къ свойственному ему стремленію, но его природа есть именно влеченіе къ Божеству. Отъ этого же бываетъ и нетлѣніе тѣлъ св. угодниковъ. Умъ или духъ, наполнясь Божественнымъ свѣтомъ, передаетъ его не только сердцу, но и всему тѣлу. Человѣкъ бываетъ храмомъ Божіимъ и вмѣстилищемъ Божества!

Въ истинномъ смыслѣ умомъ называется духовная сила или духъ человѣка, сущій въ сердцѣ. Онъ весь духовенъ и не принимаетъ никакого участія въ земномъ; служитъ средствомъ соединенія нашего съ Господомъ; вся его природа состоитъ въ стремленіи къ Богу и онъ есть то дыханіе Творца, что вдохнуто въ лицѣ Адаму. Соединить мыслительную силу души или разсудокъ съ нимъ требуется для того, чтобы содѣлать душу единою цѣлою, а безъ этого, какъ чрезъ открытую дверь, входитъ въ душу, чрезъ мыслительную силу, всякій сбродъ. Удержать же пареніе мысли только и можетъ духъ или умъ, самъ сообщаясь съ Богомъ.

Итакъ — духъ человѣческій есть вмѣстилище духовныхъ ощущеній, а разсудокъ есть только зритель — нѣчто внѣшнее. Во всѣхъ писаніяхъ умомъ называютъ безразлично ту и другую силу души и отъ этого происходитъ крайняя запутанность. Различить только и можетъ тотъ, кто точно знаетъ предѣлъ каждой силы души и ея природу.

Въ Еѵангеліи говорится: «Отверзъ имъ (Апостолам) умъ къ уразумѣнію Писаній» (Лк. 24, 45). Еще Господь говоритъ Апостоламъ: «Неужели и вы такъ непонятливы, неужели не разумѣете?» (Мк. 7, 18). «И какъ всѣ притчи познаете?» (Мк. 4, 13), и Апостолъ говоритъ: «Мы всѣ имѣемъ знаніе (γνῶσις), но знаніе надмѣваетъ» (1 Кор. 8, 1); еще говорится, что Господь хочетъ, чтобы всѣ люди спаслись и достигли познанія истины (1 Тим. 2, 4). Это все принадлежитъ нашей средней познавательной способности, разсудку или разуму, находящемуся въ головѣ. Его дѣятельность состоитъ въ изслѣдованіи, изысканіи, размышленіи (отъ того онъ и есть «разумъ», «разсудокъ»). Природа его — мышленіе, а содержаніе его — понятія, которыя онъ пріобрѣтаетъ, переходя мыслію отъ однаго предмета къ другому: сличаетъ, судитъ, обсуждаетъ и дѣлаетъ умозаключенія; концемъ же служитъ знаніе, которое не иначе пріобрѣтается, какъ посредствомъ опыта и чувственныхъ впечатлѣній чрезъ сужденія, умозаключенія.

И вотъ, если этотъ разумъ нашъ направленъ на духовные предметы и испытуетъ Писанія — какъ повелѣваетъ Господь Іисусъ Іудеямъ: «Изслѣдуйте Писанія, ибо вы думаете чрезъ нихъ имѣть жизнь вѣчную; а они свидѣтельствуютъ о Мнѣ» (Ін. 5, 39) — то онъ дѣлается духовнымъ и наполняется святыми мыслями изъ Священнаго Писанія. Потому что онъ на какой предметъ смотритъ впечатлѣніемъ онаго и наполняется, вѣрнѣе самъ дѣлается таковымъ. Но его понятія вообще холодныя; онъ не можетъ дать ни ощущенія, ни чувства, — тѣмъ болѣе живаго; это послѣднее исключительно принадлежитъ сердечной силѣ.

Сей разумъ у большинства людей обращенъ на дѣло вѣка сего, и въ этомъ своемъ состояніи онъ называется земнымъ; вѣдѣніе его — душевнымъ, а человѣкъ, пребывающій въ немъ, называется, по слову Апостола, «душевнымъ человѣкомъ», который не пріемлетъ, что́ отъ Духа Божія, ибо онъ почитаетъ это безуміемъ; потому что о семъ надобно судить духовно (2 Кор. 2, 14). Этотъ разумъ развиваютъ въ школахъ науками, имъ дѣйствуетъ и живетъ всякій чинъ людей, живущихъ по духу міра сего. Духовная же сила сердечная ни въ чемъ этомъ не принимаетъ никакого участія, а дѣйствуетъ одна указанная внѣшняя сила души, и человѣкъ по всему этому называется душевнымъ, какъ пребывающій душею своею въ области тѣлеснаго бытія; а вся его духовная природа, сущая въ сердцѣ, остается безъ дѣйствія, закрыта, спитъ.

Какъ дѣятельность чувствъ внѣшнихъ состоитъ въ воспріятіи и ощущеніи впечатлѣній міра видимаго, такъ и дѣятельность ума состоитъ въ воспріятіи и ощущеніи міра высшаго, невидимаго. Дѣятельность ума, въ отличіи отъ мышленія и чувственнаго воспріятія мы можемъ назвать непосредственнымъ созерцаніемъ сверхчувственнаго.

Человѣкъ долженъ имѣть душу, какъ блестящее зеркало. Когда на зеркалѣ есть ржавчина, то не можетъ быть видимо въ зеркалѣ лицо человѣческое, такъ и человѣкъ, когда въ немъ есть грѣхъ, не можетъ созерцать Бога.

– Из книги «На горахъ Кавказа»