Весьма полезное поучение, которое дает глубинное понимания сути грехопадения, как преобладания чувственного над умопостигаемым. И как из на основе этого формируется различительная способность в человеке, которая определяет все его бытие. Глубокое понимание этого вопроса заставляет задуматься и пересмотреть все мировоззрение на предмет таких преобладаний худшего над лучшим и побуждает формированию правильной различительной способности, которая давала бы жизнь.

***

Что означает, согласно апагогическому толкованию, рай, насажденный на востоке?

Я считаю, что рай означает сердце человека, насажденное на востоке познания Бога. Посреди этого [сердца] Бог насадил дерево жизни и дерево познания добра и зла (Быт. 2,9). Древо жизни понимается как логос умопостигаемого, а древо познания добра и зла – как логос чувственного. Ведь в [нем] и есть познание добра и зла: для тех, кто, [созерцая] красоту творений, помышляет о Творце и от творений восходит к их Причине, – это познание добра, а для тех, кто останавливается на чувстве, обольщается наружностью чувственного и все вожделение души обращает к материи, – это познание зла.

Если же кто-нибудь в недоумении возразит: «Как [рай] может означать [сердце] одного человека, если знание об одном и том же иногда становится благом, а иногда злом?» – ему следует ответить [так]: уже было сказано, что мир умственный и мир чувственный – это два дерева, а человек причастен к обоим, ибо состоит из души и тела. Поэтому, когда высшая сила души склоняется к чувственному познанию и к телу, то здесь-то душа вкушает с дерева и получает опыт познания добра и зла: добра – когда тело испытывает природное удовольствие от вкушения чувственного, а зла – когда душа управляема худшим [началом], истощающим естественные силы.

— прп. Максим Исповедник, «Вопросы и недоумения».

***

И в другом месте о подобном вопросе:

Согласно Писанию, оба древа суть способности различения некоторых [вещей], или же [они суть] ум и разум. Так, ум обладает способностью различать умопостигаемые и чувственные, преходящие и вечные [вещи]; более того, эта способность, будучи различающей способностью души, убеждает последнюю одних вещей придерживаться, а других – избегать. Чувство же обладает способностью различать телесное наслаждение и телесную муку; более того, будучи различающей способностью одушевленных и чувственных тел, оно убеждает [их] к одному привлекаться, а от другого отвращаться. И если бытие человека определяется одним только чувственным и телесным различением наслаждения и муки, то он, преступая божественную заповедь, вкушает от древа познания добра и зла, то есть вкушает неразумие по чувству, обладая только различением, сохраняющим [наши] тела; и в соответствии с этим различением он придерживается, как добра, наслаждения и избегает, как зла, муки. А если бытие его полностью определяется духовным различением, отделяющим преходящее от вечного, то он, соблюдая божественную заповедь, вкушает от древа жизни – я имею в виду мудрость, образовывающуюся в уме, – обладая только различением, сохраняющим [нашу] душу; в соответствии с этим различением он придерживается, как добра, славы вечных [вещей] и отвращается, как от зла, от тления преходящих [вещей].

— прп. Максим Исповедник, «Вопросоответы к Фалассию», вопрос 43.